Фрязинский Салон красоты на Полевой, 3 был первым, что открылся на территории Подмосковья. Разумеется, стригли и брили в городе (и в регионе) и раньше, но происходило это в парикмахерских. Теперь же в одном месте делали причёски, убирали щетины, облагораживали руки маникюром и наводили красоту на лице. И хотя весь комплекс услуг за одно посещение получить было практически невозможно (разве что записаться к соответствующим мастерам за пару месяцев с разницей в полчаса), салон стал центром притяжения всех, кто соотносил себя с модой и красотой. То был 1979 год.
Татьяна Севостьянова работает в салоне на Полевой без малого тридцать лет. Как пришла работать мастером по мужским причёскам ещё девчонкой, так ни разу места работы и не меняла. Окончила щёлковское профтехучилище, и в 89-м году не без блата (там же работала двоюродная сестра) устроилась в невероятно престижное и тёплое по меркам тех лет местечко. Плюсы и минусы профессии ощутила сразу. Плюсов, как казалось, было намного больше.
Блатная профессия
– Меня все в городе знали. Салон был очень популярным. А парикмахеры и работники торговли привилегированными считались, – ностальгирует Татьяна по 90-м. – К нам фарцовщики приходили, чего только не приносили! На прилавках не было ничего, а у них – дефицит всякий: сапоги финские, джинсы американские, духи французские. Помню, пришёл фарцовщик один, а у него сумка спортивная доверху набита ланкомовскими духами «Клима». Продавал он их по 60 рублей за флакон. И всё это мы могли себе позволить! Мужские мастера, конечно, поменьше женских зарабатывали. Зарплата у меня была небольшая – 90 рублей. Отпуск маленький очень –всего 15 дней по закону. Зато чаевые хорошие. Всегда причём. Не меньше рубля с клиента. Рубль – нормальные деньги по тем временам. А народу всегда много было. Это сейчас в деревнях соседних Трубино, Литвиново, Огуднево свои парикмахерские есть, а раньше – только в Щёлкове и во Фрязине были. И всё население района, что за нашим городом, к нам стричься ездило, очереди стояли весь день. Мы с семи до девяти работали в две смены: первая – до двух, вторая – после. Стрижка модельная у нас в салоне стоила 1 рубль 60 копеек, простая (с одеколоном)– 65 копеек, женская – 2 рубля, с сушкой – 2,20. Сушили фенами советскими. Они такие громкие были. Женские – с расчёской. Мужские – пистолетиком. Инструмент весь выдавался. Ножницы покупали сами в хозяйственном магазине – сабли такие огромные– и сразу оттачивали их хорошо, и только потом стригли. Расчёски металлические делали нам мастера на заказ. Палочки для химии деревянные – в форме косточек – тоже самодельные были. Приносили нам их определённые люди. Каждый мастер вёл свою запись. Не по телефону, как сейчас, а лично. Клиенты приходили, договаривались о времени, он в книжечке записной у себя помечал. Те, кто в живой очереди сидели, ругались всё время: мы тут сидим, а у вас блатные один за другим ходят. Я им говорила: «Ну, а вам-то кто мешает прийти и записаться заранее, чтоб часами в очереди потом не сидеть?» Всё равно сидели и возмущались.
Не всё так гладко
– Стригла я всегда очень быстро – это даже опытные мастера замечали. Девчонкой могла мужчину минут за 15-20 подстричь, в то время пока другие делали это за полчаса, – вспоминает Татьяна годы профессионального становления. – У меня хорошая практика в Мытищах была: я до Фрязина там год проработала. В училище же только азы давали. Практики как таковой не было. Где им столько голов-то найти, чтобы обучить всех? Мы стригли поначалу всех домашних, всех родственников, друг друга. В училище на занятиях и экзаменах процесс показывали, но не стригли, а только имитировали движения ножницами и расчёской. Но это что касалось женских стрижек. Мужские – там вообще не покажешь никак – слишком короткий волос. В то время многие девчонки думали, что быть парикмахером – очень круто. Отучились, а работать не смогли. Люди всякие же бывают: и с сальнымиволосами приходят, и с перхотью… Всё же голыми руками делаешь. Некоторым голову помыть предлагаешь, а он отказывается – это же денег каких-то стоит. В общем, из нашей группы – 40 человек – по специальности работают только пятеро. А у меня как-то пошло всё. Сложность ещё в том, что на ногах весь день и руки на весу держишь. Почти у всех парикмахеров варикозы и суставы плеча больные. К вечеру ноги просто отваливаются, бывает. Хочу купить себе шагомер и померить, сколько прохожу за день. Но сейчас нагрузка стала намногоменьше.
Как салон ушёл с молотка
В начале 90-х, когда в стране государственное имущество распродавалось в частные руки, город выставил салон на аукцион. В годы приватизации всё шло с молотка: и ателье, и парикмахерские, и заводы, и магазины… В ту пору заведующей салоном была Татьяна Георгиевна Елистратова. К ней народ и пошёл: «Как хотите, выкупайте нас!» И она решилась. С группой поддержки в назначенный день и час поехала в горсовет – аукцион проходил там. Кроме неё желающих выкупить помещение было ещё пятеро. Елистратова торги выиграла. Коллектив салона праздновал большую победу. Теперь фиксированной зарплаты ни у кого не было. После того, как отбивали аренду, люди работали на себя. Собственно, те же правила там существуют и по сей день.
Взгляд на эпоху из окна салона на Полевой
– Стричься стали короче, – перечисляет Татьяна модные тенденции постперестроечных лет. – Пошли «ёжики», «платформы». Дуэт «Кармэн» помните? Полгорода стриглось под Титомира и Лемоха. Асимметрия тогда в моду вошла. Самыми популярными стрижками были «Теннис» и «Ровесник», с длинной, уложенной на бок чёлкой. У первой сбоку ёжик выстригался, а у второй – волос был подлиннее и назад зачёсывался. Химическую завивку по нескольку раз в день делали клиенткам. Сейчас её тоже заказывают, в основном бабушки. Не знаю, как у кого, но для меня 80-е и 90-е – золотые годы. Легко они прошли, хотя работы много было. Я и родителей обеспечивала, хотя сама ещё совсем молодой была. Раньше у нас были ножницы, машинка для бритья, шампунь, гель для волос, лак, одеколон – и всё. Мы и не думали, что спустя лет двадцать столько всего появится! Сейчас парикмахерское искусство в плане сопутствующих материалов – инструментов и средств косметических по уходу за волосами – сильно вперёд шагнуло. Одно только окрашивание волос – как отдельная наука, столько тонкостей! В 2000-х в нашем салоне стала ощутима потеря клиентов – большая конкуренция пошла. Если раньше тут всегда люди в очереди сидели, сейчас придёшь и можешь просидеть целый день без работы. Коллектив потихоньку стал распадаться. Но у настоящего времени и преимущества есть: много косметики по уходу за волосами и Интернет. Раньше я журнал «Бон» выписывала для парикмахеров. Сейчас заходишь в «Гугл» или «Яндекс» и можно найти всё!
Клиенты: такие разные и любимые
Каждый взрослый человек, кто ходит к парикмахеру, мечтает найти своего мастера: такого, чтоб выходить от него всякий раз помолодевшим, посвежевшим и невероятно красивым! А мастера мечтают о постоянных клиентах.
– Иные уже по 20 лет у меня стригутся, – говорит Татьяна. – Со многими мы уже давно на «ты» перешли. С ними легко работать. Сложно, когда человек приходит первый раз и свысока на тебя смотрит. Чувствуется, какая-то агрессия от него исходит. И ты ещё не начал стричь, а уже напрягаешься. Начинаешь говорить с ним, спрашивать, и у многих этот понт сходит. Но с мужчинами в принципе проще работать. Женщины более придирчивые. Иная приходит – сама не знает, что ей надо. Её стригут, она процесс наблюдает в зеркало, а потом объявляет, что она совсем не это имела ввиду.
Глухонемые ко мне приходят стричься. Записочки приносят. Читаешь и понимаешь, чего надо. Они и по губам читают. Стрижёшь его, показываешь висок, спрашиваешь: так или короче? Он кивает.
Детей стричь – отдельная тема. Приводят родители полуторагодовалого ребёнка или ещё меньше в первый раз. Один нормально сидит, а большинство кричат, визжат, вырываются. Держим вдесятером. Стрижёшь его, а у самой сердце замирает – ножницы-то острые! Некоторые, совсем истеричные, так недостриженные и уходят. Потом достригаем его. Со временем привыкают.
Есть клиенты-мужчины, которые приходят краситься. Я всякий раз пытаюсь их отговаривать. «Ну зачем, – спрашиваю, – это вам надо? Женщина – есть женщина, для неё это нормально. А у вас волос через неделю отрастёт, и видно будет, что крашеный». Отговариваю, когда лысину скрыть пытаются –просят не трогать эти длинные клочки, которыми её прикрывают. Склоняю в сторону короткой стрижки, которая в сто раз будет аккуратней и приличнее смотреться, чем эта фигня на голове. Она же ещё от ветра поднимается, её постоянно придерживать, прилизывать надо… Некоторые со мной соглашаются.
Мастер я мужской, но учили нас в своё время всему. Часто приходилось делать и свадебные укладки. До сих пор знакомые говорят: «Смотрим фото и вспоминаем, как ты нас с мужем на свадьбу суперски причесала». Мне это, конечно, приятно. Клиенты говорят комплименты часто. Мы же, парикмахеры, как психологи – молча не работаем. Пришёл человек – надо поддержать разговор. Кто об огороде, кто об отдыхе рассказывает. Клиент должен уйти довольным. И тебе хорошо, когда ты видишь, что человек в хорошем настроении от тебя вышел.